Арсенал эволюции [= Онкоген] - Андрей Морголь

По-моему, получилось логично и убедительно, а главное, с перспективой остаться в живых. Когти рвать отсюда надо шустро и незаметно, как олигархи в Англию. Сначала хотя бы в Крипет, а там и на Гладу нацелиться можно. Где, если не в столице, крупные дела проворачивать, раз уж домой возвратиться не светит? А Скокс вместе со своим Сеймом пускай разгребаются с этими доспехами, войнами, Кащером и Цмоком. Сами довели ситуацию до критической точки — сами пусть и устраняют. Мне еще спасибо сказать должны.

Но у треклятого волшебника, оказывается, нашлось на этот счет совсем иное мнение:

— И что ты собираешься делать в этой более спокойной области? Отсиживаться? Как думаешь, зачем я сюда вернулся?

— Вас поймешь, волшебников… — Смутное подозрение начало закрадываться в голову. — Может, забыл что-то в прошлый раз? Зубную щетку там или косметичку?

— Нет. Главы Сейма послали меня за тобой. У них есть вопросы. В общем, я, как наблюдатель Западного Региона, обязан выполнить их задание. Тем более что исходя из того, о чем ты сейчас поведал, заваривается очень большая и невкусная каша, и ты в эту кашу ввяз по самые уши. Теперь стоять в сторонке и наблюдать за происходящим, увлеченно раззявив рот, не получится.

— Как? — Моему разочарованию не было предела. — Это же ваши проблемы, и я имею полное право благополучно спихнуть их на мудрые плечи Сейма. А от меня толку — ты сам говорил… Да и Кащер как-то упоминал, что в вашей организации у него свои люди. Спалимся, понимаешь?

— Не волнуйся. С этим что-нибудь придумаем. А сейчас мы отправляемся в Гладу.

Хм, в Гладу? Что ж, в любом случае, наши пути первоначально сходятся. А там, глядишь, ситуация изменится. Может быть, получится отмазаться у великих и могучих да и спрыгнуть с этой затеи.

— Ладно, уговорил. Когда выдвигаемся?

— Завтра, перед рассветом. Пойдем пешком. Заночуем в дороге. Доберемся до Крипета — и оттуда на повозке в столицу.

— А почему пешком? Ты сюда на чем вернулся?

— До Крипета каретой, а там такую волокиту развели с лошадьми, что я этих чинуш сам чуть в каурых не превратил! У них, видите ли, теперь по западному направлению заказные ходят, лишь когда основные маршруты разгрузятся, а ждать свободную телегу — это волк знает сколько дней. В общем, решил — пешком быстрей обернусь. Но я им еще все припомню! Овес вместо обеда жрать будут!

От бюрократических воспоминаний Скокс так разъярился, что непрерывно сжимал кулаки, а цветом лица мог сравниться со знаменем Красной Армии.

— Ладно, тут ясно все. А у местных купцов-богатеев разве лошадок напрокат взять нельзя?

— Нет. Оба торговца с семьями теперь в Крипете и, насколько мне известно, обратно не собираются.

— А трактирщик? У него ведь тоже есть конь, — с надеждой спросил я.

— Да ты просто безжалостное чудовище, хуже пачвары! — вконец разозлился Скокс. — А крестьянам не хочешь оставить единственную возможность выжить? Они хоть и безмозглые простофили, но ничем не хуже нас с тобой! В Прилесье становится слишком опасно! Местным надо перебираться в Крипет. Без лошади за один день туда точно не попасть. Их ночью в пути загрызут волколаки. А так маленькими группами, потихоньку все переедут. Когда прибудем в город, я дам распоряжение, чтобы там тоже помогли крестьянам с перевозками.

— Ну и чего орать-то сразу? — слегка обиделся я. — Эвакуация — значит, эвакуация. Так бы и сказал. Ничего против не имею. В общем, с утра выходим.

Арлета до этого времени молчала и только с любопытством посматривала то на меня, то на волшебника, но тут вдруг подала голос:

— Я иду с вами.

— Нет! — отреагировал Скокс.

— Да! — ответила девушка упрямо.

— Да, — поддержал я спутницу.

Скокс посмотрел на меня, всем лицом изображая знак вопроса.

— А что? Начнем эвакуацию с нее. Она теперь тоже ценный источник информации. Нет, Арлету в Прилесье оставлять совсем не рекомендуется. Ты же знаешь — женщины страсть как любят поболтать.

Лицо волшебника отображало теперь отчаянную борьбу сомнений. Его брови попеременно подскакивали вверх, будто одна из них отражала все «за», а другая все «против». Наконец, перевесила та, что дрыгалась больше, и чародей вынес вердикт:

— Хорошо, пусть будет так… И хватит улыбаться!

Я еще больше растянул довольную улыбку. А что? Мы тоже условия диктовать умеем.

— Ну и чем до утра заниматься будем?

— Тебя нужно провести в Прилесье, да так, чтоб твоя идиотская ухмылка никому не попалась на глаза. Вечером все пойдут на поле играть в эту дурацкую игру… Вот тогда и проскочим. Отдохнете ночью — и в дорогу.

Мне пришла в голову одна интересная мыслишка:

— Я хочу встретиться с кузнецом. С Азитом.

— Зачем? — удивился волшебник.

Во взгляде охотницы тоже сквозило непонимание.

— Дело есть, причем не твоего ума.

— Тебя же никто не должен видеть, — возразила девушка.

— Ничего, кузнецу можно. У него пачвары когда-то украли жену, и Кащер из нее сотворил пачвару. Думаю, Азит даже под самыми страшными пытками будет молчать, как памятник, лишь бы нечистый ничего не узнал.

— Азит — пьяница, — напомнил волшебник. — А эти приятели совсем ненадежные.

— Все равно, дело того стоит, — продолжал я настаивать.

— Ладно, посмотрим, — отмахнулся чародей неопределенно.

До вечера, судя по расположению солнца в зените, оставалась еще уйма времени, поэтому я бесцеремонно развалился на траве, закинув руки за голову. Арлета присела рядышком. Скокс немного покурсировал взад-вперед и наконец тоже приземлился. Мы с девушкой принялись непринужденно разговаривать, как водится, ни о чем, а волшебник периодически встревал в беседу со своими едкими комментариями. Так и скоротали время, пока звуки топоров вдалеке не затихли. Мужики дружно скрылись за воротами и через несколько минут вновь объявились, задорно пиная мяч. Настало время футбола, из деревни потихоньку начали выползать стайки сочувствующих.

— Сейчас начнется, — недовольно скривился чародей. — Их там четыре команды. Кто проигрывает — ночью несет вахту. Победители отмечают в «Волоте». Ишь, чего удумали!

Мы подождали еще немного. Когда игра началась, волшебник скомандовал:

— Так, пошли! Эти кроме мячика теперь ничего на свете замечать не будут.

А матч и вправду пошел не на жизнь, а насмерть. Кому ж охота ночью вместо сладкого сна с большой теплой женой под боком торчать на вышке и сканировать заросли? Мы немного углубились в лес, прошли к воротам, вынырнули из чащобы и проскользнули в пустующую деревню.

— Теперь к кузнецу, — напомнил я.